Крылатые слова являются одним из средств образной и выразительной литературной речи. Выражение «крылатое слово» стало тер­мином языковедения и стилистики после выхода в свет в 1864 году книги немецкого ученого Г.Бюхмана. Несмотря на то, что словарь Г.Бюхмана многократно переиздавался и аналогичные лексикогра­фические справочники были составлены на материале других языков, в частности, и на материале русского языка, понятие «крылатое слово» еще не получило четкого и однозначного определения.

Словари крылатых слов и словари цитат так же не были предметом специального исследования. Таким образом, лексикографы до настоящего времени не располагают жест­кими критериями, которыми они могли бы руководствоваться при сос­тавлении соответствующих словарей. Остается неясным и вопрос о том, как соотносятся единицы, обозначаемые термином «крылатое слово», с фразеологизмами. Это объясняется не только отсутствием жестких критериев крылатого слова, но и тем, что границы фразеологического фонда языка определяются исследователями по-раз­ному.

Разумеется, в предпринятом нами ис­следовании вопрос определения критериев крылатых слов и их соотношения с фразеологическими единицами не может быть решен. Для решения этих вопросов необходимы обширные специальные исследова­ния, причем исследования, охватывающие не только синхронный план языка, но и диахронический. В частности, вероятно, было бы инте­ресным выяснить, какого рода крылатые слова в ходе исторического развития языка дают единицы, с чисто лингвистической точки зрения ничем не отличающиеся от фразеологизмов, а какие, несмот­ря на очень длительное употребление, все же такими единицами не становятся, хотя, подобно фразеологизмам, являются воспроизводи­мыми, а не создающимися от случая к случаю, единицами.

Отсутст­вие жестких критериев крылатых слов определяет известное различие словников словарей таких слов, с одной стороны, а с другой – приводит к непоследовательности использования критериев, приня­тых тем или иным составителем при отборе материала. Это обстоятельство говорит о целесообразности анализа словников словарей крылатых слов, что может, по-видимому, указать пути уточнения этих критериев.

В настоящее время выражение «крылатое слово» является тер­мином языкознания и стилистики. Однако до сих пор этому понятию не дано точного определения, оно остается расплывчатым. В отечественной литературе, специально посвященной «крылатым словам», отмечается, что практически все определения «крылатого слова» в некоторой степени отличаются друг от друга. Так, большинство исследователей считают правомерным от­носить к «крылатым словам» названия исторических фактов и мифологических событий, личные имена исторических, мифологических и литературных персонажей.

Н.М. Шанский считает, что «такое упот­ребление термина «крылатое слово» лингвистически неточно и не может быть принято во фразеологии как науке» [3, с. 6]. Он предлагает на­зывать термином «крылатое слово» только обороты, а не отдельные слова, и только такие устойчивые сочетания, которые несут на себе еще не стертую историей печать индивидуального творчества с чисто лингвистической точки зрения, Н.М. Шанский, безусловно, прав, и с ним можно только согласиться, однако, думается, что его подход к трактовке термина «крылатое слово» для данной работы неприемлем, поскольку он исключает из состава крылатых слов достаточно многочисленные однословные крылатые слова, ко­торые традиционно включаются в словари крылатых слов.

Следует отметить, что в большинстве случаев вопрос об опре­делении термина «крылатое слово» вообще не ставится, он употреб­ляется как заведомо известный. В качестве примера можно, в част­ности, привести статьи, специально посвященные крылатым словам отдельных писателей.

В английской лексикографии термин «крылатое слово» не используется. Вместо него употребляется термин «общеупотребитель­ная цитата» /popular quotation/. Соответственно нет в английской лексикографии и словарей, которые бы полностью соответствовали, например, немецким словарям крылатых слов. Вместо них существуют словари цитат, которые представляют собой выражения, целые предложения или несколько предложений, взятых из произведений известных или неизвестных авторов, являющихся высказываниями известных исторических лиц, писателей или высказываниями, приписываемыми им. Причем они содержат не только общеупотребительные цитаты, но и такие, которые лишь изредка цитируются в литературе. Эти словари не включают то, что мы назы­ваем однословными крылатыми словами, то есть имена литературных персонажей, мифологических героев, или выражения, возникшие на базе произведений или какого-то исторического события. Послед­ние рассматриваются в толковых словарях, словарях идиом и других словарях.

Поскольку настоящая работа посвящена анализу словарей кры­латых слов и аналогичных им лексикографических справочников, в ней используется определение крылатых слов, данное в словаре И.О. и М.Г. Ашукиных. «Этим термином обозначают вошедшие в нашу речь из литературных источников крылатые цитаты, образные выра­жения, изречения исторических лиц, имена мифологических и литера­турных персонажей, ставшие нарицательными, образные сжатые характеристики исторических лиц» [1, с. 8]. «Хотя имена микологических персонажей и литературных героев не упоминаются в приведенном ранее определении крылатого слова у Г.Бюхмана, они включены в его сло­варь также как и у Н.C. и М.Г. Ашукиных /например, Adonis, Caliban, Dilcinea/. Следовательно, Н.С. и М.Г. Ашукины понимают под кры­латым словом то же, что и Г. Бюхман, и продолжают традицию Г. Бюх­мана.

В словаре крылатых слов Г. Бюхмана словарная статья постро­ена следующим образом: указывается крылатое слово, его автор, произведение, в котором оно впервые использовано и год издания произведения. Если до появления произведения в печати данное выражение уже было известно, это также отмечается. Автор изла­гает историю возникновения слов и выражений, а в случае необхо­димости, поясняет их значение.

Напри­мер, после изложения истории возникновения крылатого слова Damokless chwert (Дамоклов меч) Г. Бюхман указывает: “Дамоклов меч стал символом опасности, угрожающей в момент наслаждения” [4, с. 84].

Следует отметить, что все крылатые слова иноязычного происхождения даются сначала на языке источника, а затем в переводе. Думается, это дает основания считать книгу Г. Бюхмана не только первым словарем крылатых слов, но в известном смысле и первой попыткой создания двуязычного словаря такого типа. Например, в разделе «Исторические цитаты» помещено высказывание Наполеона I «От великого до смешного один шаг». Оно приводится сначала по-французски, а затем переводится на немецкий язык [4, с. 115].

Далее эта словарная статья построена по общей схеме. Автор дает краткую историю этого выражения (Он говорит о том, что эти слова Наполеон I несколько раз повторял во время бегства из России в конце 1812 года, что зафиксировано в мемуарах посла Наполеона I в Варшаве, который бежал вместе с ним. Г.Бюхман отмечает, что Наполеон I облек в точную словесную форму мысль, кото­рую высказывали еще до него, но более пространно. В частности, Томас Пайн в книге «The Age of Reason»  в 1794 году писал: «Когда писатели и критики говорят о великом, то не видят, как близко это граничит со смешным».

Принцип построения словарной статьи в словаре К.С. и М.Г. Ашукиных во многом тот же, что и у Г. Бюхмана,  однако есть и некоторые различия. Так, все крылатые слова приводятся в книге Н.С. и М.Г. Ашукиных только на русском языке независимо от ис­точника возникновения. Если же крылатое слово употребляется в русской речи также в иноязычной форме, это указывается. Кроме того, словарь Н.С. и М.Г. Ашукиных отличается от словаря Г. Бюх­мана тем, что употребление крылатых слов иллюстрируется приме­рами из текстов художественной литературы или публицистики. Однако необходимо отметить, что в ряде случаев Н.С. и М.Г. Ашукины отходят от общего принципа построения словарной статьи и не приводят примеров употребления крылатого слова в литературе: его пример другим наука; бытовое явление; господа ташкенцы; Джон Булль; дней минувших анекдоты; долларовая дипломатия; ес­ли голова пуста, то голове ума не придадут места и др. По-видимому, в этих случаях авторам не удалось обнаружить соответствующих цитат в литературе. В.П. Бесков в этой связи указывает, что нередко цитата пользуется широкой известностью, но не употребля­ется или редко употребляется в произведениях других авторов.

Нередко смысл крылатого слова можно понять, только зная всё произведение, откуда взята цитата. В таких случаях Н.С. и М.Г.Ашукины, также как и Г. Бюхман, дают в словарной статье краткое содержание произведения, которое послужило источником крылатого слова, (см., например, король-то голый; ящик Пандоры; все хоро­шо, прекрасная маркиза).

Если значение крылатого слова понятно, то, как и у Г.Бюхмана, оно специально не поясняется. Такие крылатые слова, как правило, являются поэтическими цитатами: «Облетели цветы, догоре­ли огни (С.Надсон); Ты знаешь край, там, где цветут лимоны? (Гёте).

Важной особенностью словаря: Н.С. и М.Г. Ашукиных является пояснение употребления крылатого слова в речи. Например, к выра­жению «бесплодная смоковница» дается такое пояснение: «выраже­ние это употребляется, когда речь идет о бездетной женщине, а также о ком-нибудь, чья деятельность бесплодна» [1, с. 45]. Такие поясне­ния даются, правда, не в каждой словарной статье, а только там, где этого требует материал (в случае большинства поэтических цитат, например, комментарии такого рода обычно излишни).

Если цитата, используется в переносном значении, это также отмечается: «Философский камень» - цитата, переносно употребляется в значении «начало всех начал» [1, с. 74]. В отличие от словаря Г. Бюхмана, в словарях Н.С. и М.Г. Ашукиных и В.П. Беркова отмечается, когда крылатое слово используется шутливо, иронически и т.д.

Структура словарной статьи в словаре В.П. Беркова несколько отличается от двух рассмотренных выше словарей крылатых слов. Различия объясняются спецификой двуязычного словаря, иными целя­ми его составления. Прежде чем обратиться к структуре словарной статьи, отметим те трудности, которые возникают при создании двуязычного словаря крылатых слов. Как  указывает В.П. Берков, переводить крылатые слова на иностранный язык особенно трудно, поскольку в большинстве случаев их нельзя переводить поэлемент­но. Фонд крылатых слов в каждой стране имеет свой состав. Нацио­нальные крылатые слова представляют собой явление исключитель­ное для данной страны, и трудности их перевода на иностранный язык очевидны. Однако даже в цитатах из общих для данных куль­тур источников нередко наблюдаются несовпадения. Так, крылатые слова родного и иностранного языка могут сильно различаться, когда они восходят к третьему источнику. Кроме того, одно и тоже крылатое слово в разных языках может получить различные оттенки значе­ния: см., например, «место под солнцем» в словаре В.П.Беркова. В.П. Берков указывает и на то, что при переводе с иностранного языка на родной не всегда ясно русское соответствие данного крылатого слова.

В Русско-норвежском словаре крылатых слов В.П. Беркова единого принципа построения словарной статьи нет. В одних слу­чаях словарная статья построена по следующей схеме: приводит­ся цитата на русском языке, ее автор, затем тоже повторяется на норвежском языке. Того же принципа автор словаря придерживается, когда крылатое слово имеет эквивалент­ное по значению крылатое слово в норвежском языке, восходящее к норвежскому источнику. В.П. Берков дает крылатое слово на русском языке и его источник, затем дает перевод и указывает источник на норвежском языке, далее приводит соответствующее норвежское крылатое слово с указанием норвежского названия ис­точника и его автора, а значение крылатого слова не поясняет. В качестве примера можно привести цитату из «Бориса Годунова» А.Пушкина «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха”, которой по смыслу соответству­ет цитата из Fru-Ingertilo stradt Г. Ибсена Vehver den somhar fallen stargierningabare [2, с. 77]. Если смысл крылатого слова может быть не­понятен рядовому читателю, даются необходимые коммен­тарии не только на норвежском, но и на русском языке. При этом модифицируется общая схема построения словарной статьи, напри­мер: «Пиррова победа – выражение, восходящее к античной истории: эпирский царь Пирр одержал в 279 г. до н.э. победу над римляна­ми ценой таких тяжелых потерь, что воскликнул: «Еще одна такая победа, и мы погибли!» [2, с. 34]. Далее следует перевод и аналогичный комментарий на норвежском языке. Отметим по­путно, что при составлении двуязычного словаря, обращенного к двум адресатам, В.П. Берков считает необходимым дублирование пояснений на двух языках [2, с. 54]. Однако в Русско-норвежском словаре крылатых слов комментарии чаще даются только на норвежском язы­ке: Такое построение словарной статьи характерно для многих из тех крылатых слов, которые относятся к национальным крылатым словам русского языка, хорошо знакомы обычному чита­телю и, естественно, не требуют пояснений, например, цитаты из произведений Гоголя, Грибоедова, Крылова и ряда других русских и отечественных писателей. В словарных статьях национальных крыла­тых слов, а иногда и в других случаях, кроме перевода крылато­го слова на норвежский язык, приводится норвежское выражение, отличающееся от толкуемого крылатого слова по словарному соста­ву, но частично или полностью совпадающее с ним по значению.