Ключевые слова: персонаж, человек, стилистический приём, художественный дискурс, перевод, эмоции, чувства.

Синтаксические конструкции или предложения, используемые в художественном произведении для описания эмоционального состояния человека, называются эмоциональными [А. Гуломов, М. Аскарова, 1987, с. 65].

Эмоционально окрашенные предложения в текстах художественной литературы описывают различные эмоции и чувства персонажей, такие как радость, печаль, удовлетворение, страх, волнение, ревность, гнев и т.п. Гениальные авторы художественных произведений настолько искусно и мастерски подбирают лексические и стилистические средства, а также синтаксические конструкции, что читатель способен прочувствовать переживания персонажей, понимая их поступки в той или иной ситуации или, наоборот, критикую их. Передать красочность и живость этих эмоции в тексте перевода является довольно непростой задачей переводчика.

 Как справедливо отмечает Ш.С.Сафаров в своей монографии «Таржимашуносликнинг когнитив асослари», «свобода выбора переводчика зависит не только от его интерпретации исходного текста, но и от его мнения о том, что можно выразить и принять в переводе. Норма свободы выбора, конечно, имеет обратный эффект автоматизма в речевой деятельности: чем короче средства выражения, тем больше переводчик вынужден искать оптимальный вариант в рамках ограниченных возможностей» [Ш.С. Сафаров, 2019, с. 175].

               Автор монографии по стилистике перевода отмечает, что к анализу переведенного текста можно подойти с разных сторон:

               1) стиль исходного текста - выражение выбора автора;

               2) изучить стиль исходного текста с точки зрения его воздействия на читателя;

               3) стиль переведенного текста рассматривается как выражение выбора автора перевода;

               4) стиль переведенного текста отражается в его влиянии на читателя [Boase-Bier, 2016, p. 5].

Эмоционально окрашенные предложения напрямую связаны с психологией, поскольку они раскрывают все тонкости душевного состояния человека и отражают его психологические реакции на внешнее воздействие.  

Как справедливо указывает Г. Пауль, «язык передаёт не только идею, но и психическое состояние, чувства, силу воли человека, поэтому необходимо исследовать языковые единицы как средства выражения душевного состояния человека» [Г. Пауль, 1960, с. 141].  

Обычно в текстах художественной литературы самоуверенные и эгоцентричные персонажи проявляют самодовольство своим выражением лица, походкой и специфичным поведением. Обратим внимание на следующий отрывок, в котором высокая самооценка сочетается с дешёвеньким костюмом, в котором персонаж чувствовал себя довольно модным и щегольски одетым:  

Мана шу олтмиш франкка сотиб олинган арзонгина костюмда ҳам у ўзини олифта, пўрим қилиб кўрсата олар, гарчи унинг бу пўримлигида ночорлик, тийиқсизлик аломатлари зоҳир эса-да, барибир пўрим-пўрим-да [“Азизим”, б. 7].

Использованный в контексте оксюморон «арзонгина костюмда ҳам у ўзини олифта, пўрим» усиливает высокую самооценку героя произведения, а четырёхкратный повтор слова «пўрим» делает акцент на его франтовской вид.

Зависть считается «страшно» негативным чувством, которое убивает человека изнутри и порождает в нём ненависть к кому-либо. Причиной зависти обычно является успех, материальный достаток и счастье другого человека или других людей. Рассмотрим проявление зависти в следующем отрывке:

У столлар атрофида ўтириб ташналигини босаётган, кўнгли қанча тусаса, шунча оладиган одамларга қараб борарди. У кафеда, ўтирганларга тик масхараомуз қараб ўтар, уларнинг юз ифодалари, энгил-бошларига қараб, ёнларида қанча пуллари борлигини чамалаб кўрарди. Шунда унинг кўкрагида маза қилиб ўтирган ушбу жанобларга нисбатан ғазаб жўш уриб кетарди. “Ифлослар!” – дея тўнғиллади у белини чайқаб қадам ташлаб бораркан [“Азизим”, б. 10].

            Испытывая зависть к зажиточным людям, персонаж жаждет драки. Тут он вспоминает, как во время своей армейской службы в Африке он вместе со своими товарищами обобрал зажиточных арабов и «отправил их на тот свет»:

            ...ўшанда улед-алан қабиласидан учта араб нариги дунёга равона бўлди, ўртоқлари билан йигирмата товуқ, иккита қўй, тилла тангаларни қўлга туширишди, бунинг устига ярим йилгача мазах қилиб кулиб юришди [“Азизим”, б. 10].

            Как видно из контекста, после совершения таких криминальных поступков виновники ещё полгода забавлялись и подсмеивались, не испытывая ни малейшего раскаивания в содеянном:

            Ўшанда бу ишнинг айбдорлари топилмади, - уларни жон куйдириб қидирганлари ҳам йўқ, ... [“Азизим”, б. 10].

            Настроение человека напрямую связано с его самочувствием. В следующем примере заметим, как быстро меняется психологический настрой персонажа из-за очередного приступа кашля:

            Форестье ҳаётни биладиган одамлар каби беозор киноя билан сўйлаб борар, учраганларга қараб кулиб қўярди. Лекин, бирдан уни йўтал тутди, тўхтаб қолди, йўтали босилгач, синиқ овоз билан деди: - Шаппа бўғзингдан тутади, ярамас! [“Азизим”, б. 15].

            Выходец из низких слоёв общества, Жорж Дюруа, после совершенно случайного знакомства со своим бывшим армейским сослуживцем, по его приглашению попадает на светский банкет, где не находит себе места среди французской элиты. Переводчик прибегает к использованию следующих языковых средств для описания испытываемого главным героем произведения чувства неловкости:

            Жорж яна ўнғайсизлана бошлади: у вилка, қошиқ, қадаҳларни қандай ишлатиш кераклигини билмас, одобдан ташқари иш қилиб қўяманми, деб чўчирди. Унинг олдига тўртта қадаҳ қўйишди, қадаҳларнинг бири эса нечундир ҳаво ранг эди. Қизиқ, унда нима ичишар экан-а? [“Азизим”, б. 34].

            Дюруа миқ этгани ҳам журъат тополмасди [“Азизим”, б. 35].

            Высокопоставленные гости, в свою очередь, общались между собой, выражая разные эмоции по поводу обсуждаемых лиц и событий:

            - Сиз Готье иши ҳақида ўқидингизми? Антиқа воқеа! [“Азизим”, б. 34].

            Увидев светскую жизнь и роскошь, Жорж Дюруа погружается в мысли. Здесь большую роль в описании его внутреннего состояния играет метафора:

            У ўзини буткул бир фароғат, лаззатли фароғат оғушида ҳис қилди, у бутунлай шу лаззат дарёсига ғарқ бўлди, тани ҳам, руҳи ҳам шавқ ўтида ёнди [“Азизим”, б. 36].

            Самонадеянный Жорж, наконец, находит в себе храбрость и вступает в светскую беседу, рассказывая о своих забавных приключениях в Африке. Его самодовольство передаётся в следующем отрывке:

            У ўзида фавқулодда зўр бир куч уйғонганлигини сезмоқдайди, унда синдириб, букиб бўлмас азму қарор бош кўтарган, қалби ёрқин орзу-умидлар билан тўлиб-тошганди. У мана бу одамларнинг ичида ўз кишиси бўлиб қолди, ўз мавқеи ва ўз ўрнига эга бўлди. Ўз журъатидан ўзи лол қолган Дюруа яна аҳмоқона бир гап айтиб қўймай деб, секин деди... [“Азизим”, б. 41].

            Любовные игры Дюруа на этом торжественном вечере начинаются с его взглядов на красивых дам, которые также подавали ему знаки неравнодушия:

            Дюруа ўгирилиб қараб, яна Форестье хонимнинг кўзига кўзи тушди: у ҳамон йигитга мурувват билан боқар, лекин, ҳозирги қарашида шўхлик ва рағбатлантириш маъноси бордай эди. Форестье хоним ҳамон ўша ёқимтой такаллуф ва табассум билан унга кофе тутди [“Азизим”, б. 41].

            Одновременно Жорж начинает влюбляться в другую даму – госпожу де Марель, которая сидела рядом с ним:

            Дюруа ўзига очиқдан-очиқ мойил бўлиб ўтирган жувоннинг олдида қаттиқ ҳаяжонланмоқда эди. У жувонга ҳозирнинг ўзидаёқ, шу заҳотиёқ садоқатини намойиш этишни истар, кимдандир уни ҳимоя қилгиси, унга яхши кўрингиси келар, яхши томонларини кўрсатгиси қистарди  [“Азизим”, б. 45].

            Обычно восклицательные предложения используются в художественном произведении для выражения приказа или недовольства персонажей. Однако в следующем контексте восклицательные конструкции используются для выражения приятного удивления матери капризной девочки, которая позволила незнакомому гостю поцеловать её личико:

            - Буни қаранг-а, ўтиришини! Ё тавба! У кўпинча фақат аёлларгагина ўпичга рухсат берарди. Сизнинг жодуингиз бор экан, жаноб Дюруа  [“Азизим”, б. 46].

            Удивление передаётся в художественном произведении не только вербально в репликах персонажей, но и невербально, т.е. жестами и другими приёмами:

            Форестье хоним уларнинг олдига келиб ҳайронликдан чапак чалиб юборди  [“Азизим”, б. 46].

            Приподнятое и воодушевлённое настроение персонажа передаётся описанием его телесных движений:

            Дюруа шунчалар хурсанд бўлиб кетган эдики, зина олдига чиққанда ундан чопиб ҳатлаб тушгиси келиб кетди ва у ҳатлаб-ҳатлаб пастга тушди  [“Азизим”, б. 46]. 

            Среди личностных характеристик человека сила воли подвергается специфичному описанию в художестенном произведении. В отличие от других качеств, чувств и эмоций персонажей, силу воли невозможно передать в диалогических репликах или монологическом высказывании – тут требуется особый подход:

            Жорж Дюруа кўчага чиққач хаёлга толди: у бир қарорга келолмасди. Унинг шаҳар бўйлаб кезгиси, орзу-хаёлларига эрк бергиси, келажак режаларини тузгиси, юмшоқ тун ҳавосидан тўйиб-тўйиб нафас олгиси келарди, бироқ Вальтер айтган мақола унинг калласидан кўтарилмас, тинимсиз безовта қилиб турарди, шунинг учун ҳам уйга қайтиб, пайсалга солмай ишга ўтиришга аҳд қилди [“Азизим”, б. 47].

            В данном отрывке чувствуется резкое противопоставление желаний персонажа: желание погулять на свежем воздухе и желание написать хорошую статью для авторитетной французской газеты. Жорж понимает, что от этой публицистической статьи зависит его будущее: карьера, положение в обществе и финансовое состояние. Поэтому он решает пойти домой и сесть за работу. В таком гармоничном противопоставлении желаний косвенно передаётся его большая сила воли, которая усиливается побудительным предложением, высказанным по отношению к самому себе:

            - Қани, энди ишга! – деди у ўзига-ўзи ва чироқни столга қўйиб, ёзишга ўтирмоқчи эди... [“Азизим”, б. 48].

            Переживания и внутренние волнения художественных персонажей легко передаются в тексте с помощью многоточий и повтором слов, как в следующем отрывке, описывающем сцену, в которой Жорж Дюруа обращается к супруге своего друга Мадлене Форестье за помощью:

            - Биласизми... – бошлади Дюруа ўзини йўқотган қўйи. – Ростанам жуда хижолат бўляпман... Гап шундаки, кеча мен туни билан ўтириб ... бугун эса ... азондан бери жаноб Вальтер сўраган Жазоир ҳақидаги мақолани ёздим... Лекин ҳеч нарса ... ҳеч нарса чиқара олмаяпман... [“Азизим”, б. 57].

            Приведём другой пример подобных повторов и многоточий:

            - Менинг дугонам де Марель хоним ҳақида қандай фикрдасиз? – кутилмаганда сўради хоним. Бу савол Дюруани ўйлантириб қўйди.

            - Нима десам экан... менимча... менимча, у киши ... дилбар хотин [“Азизим”, б. 62].

            Отметим, что в описании эмоций и переживаний человека экспрессивным, образным и стилистическим средствам уделяется большое внимание. Тут метафорические выражения занимают важное место:

            Кўчада у жуда маъюс бўлиб қолди, ўзидан-ўзи ғижиниб, дили қоронғи бўлди. У оёғининг тагига қарамай борар, бу ғашлик кўнглига қачон чўкканлигини англашга ҳаракат қиларди [“Азизим”, б. 64].

            Самым простым способом передачи эмоций и чувств персонажа явлется употребление соответствующих лексических единиц, выражающих их: Дюруа ходимларнинг ҳаммаси билан, гарчи уларнинг исмларини ҳали билмаса ҳам, қўл бериб хайрлашди, кейин бахтиёр ҳолда юраги қувончга тўлиб-тошиб ҳашаматли зинадан пастга тушиб кетди [“Азизим”, б. 71].

            Встречаются случаи смешанного использования прямых и косвенных маркеров описания эмоционального состояния персонажей:

            Шодликдан унинг боши айланиб кетди, шляпасини чаккасига қўндирганча кетиб бораркан, дуч келган одамни тўхтатиб, “Ҳой, одамлар! Манови газетадан олинглар, ажойиб газета! Унда менинг мақолам босилган”, деб юборгиси келарди [“Азизим”, б. 72].

            Переживания и волнения имеют много общего с чувством страха, которое может выражаться специальными маркерами:

            Пашша учса билинадиган жимлик чўкди.

            Нима дедингиз? – қўрқа-писа сўради ўринбосар [“Азизим”, б. 74]. 

            Телесные движения персонажей или их отсутствие способны передавать внутренние состояния, к примеру, удивление:

            Хизматчилар донг қотиб қолишди. Тўсиқ орқасидан жаноб Потелнинг қўрқиб кетган башараси кўринди [“Азизим”, б. 74]. 

            У гапни анчага чўзмоқчи эди, лекин сабри чидамай ҳаммасини бирданига айтиб юборди. Ғолибо, унинг гаплари яшиндай таъсир қилди. Ҳамма қотиб, тахта бўлиб қолди [“Азизим”, б. 75].

            Любовные интриги и способы их описания в художественном тексте вызывают особый интерес с точки зрения подбора языковых средств в переводе:

            ... юракларида бир-бирларига тобора яқинлик туйиб, ораларида ўзаро ишонч пайдо бўлаётганидан, юлдузлари юлдузларига тўғри келиб турганлигидан хурсанд эдилар. Одатда мана шуларга кўра икки руҳан ўхшаш, ёшлари бир-бирларига муносиб кишилар кўз очиб юмгунча қалин дўст бўлиб кетадилар [“Азизим”, б. 93]. 

            Как показали примеры, подбор языковых единиц, стилистических средств и синтаксических конструкций играет значимую роль не только в оригинальном тексте художественного произведения, но и в тексте перевода, ведь переводчик несёт ответственность за передачу всей необыкновенной красочности и разнообразия эмоций и душевных переживаний персонажей.