Page 91 - 2-2016

Хорижий филология. №2, 2016 йил

В чеховской пьесе театрально- реалистической органики пьесы, а
игровое начало выбирает своим обогащая еѐ новыми средствами
проводником Шарлотту – клоунессу, выразительности. В качестве примера
которая единственная из всех персонажей можно указать на ремарку третьего акта
понимает суть происходящего перелома, пьесы, где Шарлотта в эксцентрично-
только она одна живѐт по законам нового балаганном духе демонстрирует привычку
времени, созидающего собственную Лопахина «размахивать руками»: «В зале
реальность, подчиняющегося лишь фигура в сером цилиндре и в клетчатых
правилам импровизации, потому что, как панталонах машет руками и прыгает», -
говорит Фирс, нынче «всѐ враздробь». выявляя тем самым некоторую
Шарлотта – шут абсолютно претенциозность Лопахина.
чаплинского масштаба, безащитный В том, что пантомима выходит на
человекв эпоху глобального одиночества. авансцену именно на стыке эпох, есть,
Она, как дирижер, «ведет» всѐ действие вероятно, и своя логика. Слово утрачивает
пьесы, предвосхищая и комментируя определяющую роль, оно не в силах
отдельные его моменты. Своими фокусами, выразить происходящую ломку, объяснить
в иносказательной форме еѐ, поэтому герои «Вишнѐвого сада»
демонстрирующими истинный смысл апеллируют чаще не к слову, а к жесту,
происходящего, Шарлотта превращает всю который, как известно, говорит о человеке
пьесу в цирковое действо, в котором больше, чем его слово о самом себе.
остальные персонажи – невольные клоуны Возможно, в этой переакцентировке
– по законам жанра никак не могут внимания от слова к жесту сказался, в том
справиться со своими атрибутами и числе, и возросший интерес к нюансам
потому рассыпают монеты, теряют калоши человеческой психики, при котором
и т.д. Они по инерции продолжают жить социальная роль человеканачинает
по правилам исчезающей упорядоченной уступать доминирующее положение его
эпохи, поэтому постоянно попадают индивидуальности, психологически-
впросак. личностному своеобразию, не
Но Шарлотта еще и чеховский шут. поддающемуся рациональному
Она никого не поучает, а неназойливо, по- объяснению.
своему выявляет настоящую человеческую В «Вишнѐвом саде» пантомима –
суть героев, которая всегда выше один из важных элементов игровой
избранного ими самими амплуа. Еѐ атмосферы пьесы, сама структура которой
передразнивания далеки от сарказма подчиняется игровым правилам. Здесь
шекспировских шутов, она заменяет его герои «отражаются» друг в друге,
иронией. И в этом смысле Шарлотта – шут пародируя, сами того не замечая, один
своего времени, которого вывело на другого и самих себя. Благодаря этому
подмостки искусство ХХ века. «взаимоотражению» не чувствуется
Особого рода деликатность в принципиальной разницы между явно
обнаружении несообразностей жизни, водевильными персонажами (Епиходов,
которую демонстрирует Шарлотта, во Симеонов-Пищик) и, так сказать,
многом объясняется и тем, что Чехову традиционно драматическими. Грань
нужен был не обличающий, а играющий, между ними подчас вовсе стирается, в
зрелищно-ироничный мим. Отсюда и результате чего рождается образ единого
пантомима, в которой задействованы все сознания.
герои, но, в отличие от Шарлотты, сами Но не только герои, а и каждая
того не осознающие своей роли. сцена в пьесе как бы «продублирована».
Пантомима, пожалуй, впервые именно у Так, разговор слуг в начале 2-го действия и
Чехова – представителя «новой» драмы – следующая за ним беседа «хозяев» имения
начинает заявлять о себе, вовсе не отрицая вполне в духе комедии «дель арте» словно

90