Page 78 - 3_2019

Хорижий филология №3, 2019 йил

поведения, из него извлекаемые» [1,77]. признается, что «ад настоящего — вот
«Миф о Сизифе» написан в период с мая царствие»[1,80]Сизифа, потерявшего
1940 и февралѐм 1941 – время разгрома надежду во веки веков избавиться от
Франции и еѐ разделения на две зоны.Этим своего камня, он гораздо более точен:
объясняется обречѐнность и горечь: «Есть преисподняя с ее пытками и
лишь одна поистине серьезная безысходностью еще никогда не была
философская проблема — проблема краем вкушающих блаженство.
самоубийства» [1,99]. Произведение Для Мартина Хайдеггера (1889–
напитано трагизмом и отчаянием: автор 1976) экзистенция – особое состояние
задаѐтся вопросом о том, есть бытия. Жизнь личности в обществе
необходимость в преодолении и борьбе с проходит на грани двух параллельных
трудностями, с которыми каждый человек плоскостей: «бытия с другими» и «бытия
сталкивается в жизни или завершить всѐ, самого себя» [11,344]. «Бытие с другими»
положив конец всему. Но сомнения лишает человека свободы выбора,
продолжают терзать: «ничто не ясно, все предполагает его полное растворение в
— хаос, человек... довольствуется лишь массе, делает всех «равными»,
точным знанием стен, которые его «одинаковыми». «Бытие самого себя»
окружают» [2,117] Гносеология непосредственно с осознанием
(возможности познания мира человеком, собственного уникального «Я». Если
формы знания в его отношении к личность хочет обрести свободу и быть
действительности) эссе сводится к самой собой, должна бороться за это
безысходному «я знаю, что ничего не право, противопоставлять себя «другим»
знаю», что отражает ситуацию Франции в [11,336]. Лишь в борьбе человек может
годы оккупации. Возникает резонный обрести возможность проявить себя.
вопрос: почему автор в качестве героя Главной жизненной целью человека, по
выбирает Сизифа? Сын Эола – вечный Хайдеггеру, является отстаивание своей
мученик, приговорѐнный жестокими уникальности в безликом обществе, где
богами «поднимать огромный камень на все – «как все». Мысли Хайдеггера
вершину горы, откуда эта глыба находят своѐ отражение на первом этапе
неизменно скатывалась вниз», ибо «нет творчества Камю. Итак, в эссе «Миф о
кары ужасней, чем бесполезный и Сизифе», повести «Посторонний» Камю
безнадѐжный труд». Но вопреки явно развивается мысль о необходимости
наказанию жизнь Сизифа заполнена не следовать общественным догмам и
смыслом: сознание побеждает судьбу, постулатам, оставаться собой. Такое
обращая муки и страдания в радость. поведение Камю считает верным, но
Муки, которые испытывает Сизиф, под опасным: «Самый опасный соблазн: не
тяжестью поднимаемого им в гору камня, походить ни на кого» [4,26].
– это и есть бунт против абсурдного мира: На протяжении многих лет
«Сизиф учит высшей верности, которая творческой жизни, Ф.М. Достоевский
отвергает богов и поднимает скалы... Этот вдохновлял Камю, давая источник для
мир, где отныне нет повелителя, не размышлений. Именно его портрет висел
кажется ему ни бесплодным, ни над рабочим столом французского
никчемным... Восхождения к вершине уже писателя. Неоднократно упоминается имя
достаточно, чтобы заполнить человеческое Достоевского в дневниках Камю и
сердце. Следует представлять себе Сизифа философских эссе. Весной 1955-го года
счастливым». [1,79] Так, у Камю «Сизиф – Камю даже выступил во французском
это человек, который поднялся, радиовещании с обращением «За
возвысился над бессмысленностью своего Достоевского». Писатель признавал: «Моя
существования, который в этой первая встреча с творчеством
бессмысленности обрѐл свой смысл и свою Достоевского произошла в двадцать лет.
гордость». [9,Т.2.С.439] Далее Камю При этой встрече я испытал потрясение,

77